Фандом:Ромео и Джульетта.
Персонажи: Меркуцио, Луиджи (один из Монтекки)
Саммари: После того, как Ромео взял Джульетту в жены, а связь паяца и Тибальта стала явной для всех, отношение Меркуцио с Монтекки (исключая братьев) становится напряженным. Но, питомцы всегда возвращаются к хозяину.
Предупреждение: Канон? Какой канон? Мы устроим свой канон с блэкджеком и шлюхами...
читать- Луиджи, фу! К ноге, к ноге, Луиджи... - поэт смеется, сделав шаг вперед. Он знает власть, он ведь племянник князя... Он власть вкусил, когда другие дети о ней и мыслить не могли еще. И власть он любит... Будь тщеславней мальчик - то князю должно бы страшиться перемен! Паяц умеет добиваться своего... Люби шут власть всерьёз - всё стало бы иначе. Для всей Вероны.
Меркуцио знак делает для братьев, чтоб не спешили, если что, прикрыть. Довольно быть приманкой для Монтекки! Он знает, всё вернется на места, не в силах те, кто был к нему привязан, от покровительства и ласки отказаться. Страх пред Тибальтом не помеха здесь, скорей приправа острая для тех, кто мнит что шут был ими увлечен. Спасение от скуки? Может быть... Не более.
- Луиджи... - племянник князя ухмыляется и манит, чуть щурится, и, хлопнув по бедру, подходит ближе. - Иди ко мне, мой мальчик. Хороший мальчик, ну?..
Хозяин, верно, так зовет щенка, что заигрался, позабыв о долге. Он для щенка готовит поводок, чтоб больше не сбегал... Куда годится? Пес должен верным быть. Он должен скалить зубы лишь на врагов и никогда на тех, кому обязан, перед кем склонил уже однажды голову свою. Паяц, чуть подбородок приподняв, платок снимает с шеи, не спешит, Луиджи позволяя осознать, что будет дальше.
- Сюда иди... - поэт стирает с губ своих улыбку. - И я тебя прощу. Прощу за то, что ты пошел навстречь, не подле, супротив... Меня обидев. Обидеть смел? Но я готов забыть. Ты слышишь? Я готов забыть. Сейчас! Стереть всё то, что сделал ты. Будь рядом. Я был готов за каждого из вас...
Паяц умеет жестом, словом, взглядом пленять других - он то прекрасно знает. Пусть не силен он в драках, но в речах - любого покорит, он в том уверен. Недаром с детства выбрал свой удел - бить словом, им же исцелять от боли. Слова как маски - то его стихия... Он дышит этим, этим полон весь! И речь сладка, и бьёт она под дых, Луиджи заставляя преклониться. Меркуцио со вздохом замолкает и не спешит раскаянье принять. Проходит за минутою минута, и он проводит по чужой щеке своим платком, что цвета спелой вишни. Взгляд долог, пальцы узел ловко вяжут, петля затянута.
Улыбки торжество лицо поэта озаряет вмиг, он, дернув поводок, чуть отстранился. Не стоит приучать щенка к рукам. Оставить ласки для другого должно. Меркуцио ведет по волосам, едва-едва касаясь гладких прядей, шаг после делая назад.
- Тебе пора, Луиджи... Всё. Пора. - бросает шут , позволив поцелуй - касанье мимолетное к ладони. Оно приятно, если посудить. Питомец смотрит жадно, верен снова? Покажет время, так ли цепь крепка...